да, НЕВЕРОЯТНО медленно, но верно.
мне очень стыдно - вы верите?
мне вот интересно, я диплом раньше закончу, или перевод?
Глава, в которой у Леонарда текут по щекам слёзы, в которой он очень вовремя цитирует Шекспира, в которой мы узнаём, что приводит Леонарда к поиску новой Саавик, узнаём о его полу-человеческом-полувулканском опыте режиссировать, о громкой ссоре с Шатнером и о памятном споре за пон фар.
ТРИНАДЦАТЬ + снова немного фотографий и тонна капсов
ТРИНАДЦАТЬ
Возрождение.
Или То, Чего Я На Самом Деле Хочу – Это Режиссировать.
СПОК: я умер на планете Бытия, однако ты вернулся обратно за мной. Почему?
НИМОЙ: потому что благо для одного перевешивает благо для многих… Или некоторых.
СПОК: я не понимаю.
НИМОЙ: потому что я скучал по тебе, Спок. Потому что сожалею, что позволил тебя убить, хорошо?
СПОК: в этом случае… извинения принимаются.
В Звёздном Пути ll мы все ступили в опасную пучину с идеей смерти Спока. Харв, Ник и другие решили рискнуть, узнать и не испугались. И сделали это, бесстрашно – несмотря на ужасные прогнозы, что фанаты объявят фильму бойкот (Они-таки остались всей толпой в стороне? Ну, вам судить: Звёздный Путь: Гнев Хана заработал самые большие сборы за открывающий уикэнд среди фильмов того времени). На самом деле, даже те фанаты, что протестовали громче всех, были довольны. Их общая позиция лучше всего подытоживается, как: «О, ну, мы знали, что вы собираетесь убить его, но мы не догадывались, что вы собираетесь сделать это таким образом…»
В предыдущей главе я приводил цитату из «Буду ли я думать о тебе?», от смерти приходит новое видение жизни… И от бесстрашного решения использовать смерть Спока пришла эта новая грандиозная энергия, которая распространится на третий фильм Звёздного пути… и за его пределами.
Через несколько недель после завершения съёмок Гнева Хана, я был приглашён на показ фильма в студийном кинотеатре на территории Парамаунт. Обычно приглашены актёры и съёмочная группа непосредственно с родственниками и ближайшими друзьями. Я смотрел, как разворачивается фильм и вполне наслаждался собой, пока внезапно Энтерпрайз не столкнулась с абсолютным разрушением от рук подлого Хана и прибора Бытия. Снова я услышал, как повторился знакомый диалог, как Кирк вызывает Скотти и получает плохие новости, что корабль никуда не полетит.
И я видел, как Спок осознаёт эту информацию и принимает своё решение.
К тому моменту, как Спок покинул мостик, слёзы собрались у меня в глазах, потому что я знал, лучше чем кто бы то ни было, что он собирался сделать.
Снова у меня был импульс закрыться, сбежать из театра, спрятаться; было достаточно трудно играть предстоящие сцены, но сейчас я должен был смотреть. И сейчас, когда сама работа не отвлекала на себя внимание, это было мучительно. Всё что я мог – это молча просить у вулканца прощения.
Было достаточно тяжело видеть Спока умирающим – персонажа, к которому я испытывал неподдельное восхищение, уважение и… хорошо - неприкрытую любовь, - но я знал, что частично винить нужно меня. Со-заговорщик в его смерти, если хотите, и вина была огромной. Я уже искренне отчаялся и хотел покинуть театр, но годы опыта общения с публикой и прессой удержали меня на месте. Последнее, чего я хотел, чтобы кто-то неправильно меня понял, посчитав, что я как-то недоволен фильмом или ролью.
И как скорбящий друг, последнее, что я хотел сделать в тот момент, это бесконечно объясняться на публике. Так что я остался и наблюдал как Кирк, МакКой и Спок играют свою последнюю сцену вместе. Я наблюдал, как вулканец мягко надавил кончиками пальцев на бессознательный лоб МакКоя и пробормотал «Помни». Я наблюдал, так же, как Кирк и Спок оба прижали свои руки, разделённые стеклянной стеной, и как вулканец сказал «Я был и всегда буду твоим другом».
К тому моменту, как всё закончилось, слёзы текли вниз по моим щекам.
Следующей была погребальная сцена. Трогательная элегия Кирка, который говорит «Из всех душ, что я встречал в своих путешествиях, его была наиболее человечной.» Гладкий чёрный погребальный саркофаг Спока устанавливается на платформу для торпед и затем выстреливается в звёздную пустоту космоса.
Затем последовал новый кусок – тот, что не был обозначен в оригинальном сценарии, но отснят затем как додумка в ответ на реакцию зрителей во время тестового показа (Харв и другие в Парамаунт были обеспокоены мрачным покровом, которым оригинальная концовка накрывала зрителей, и было решено, что нужен более обнадёживающий конец). Камера вырезает поверхность планеты Бытия, где медленно проходит над дымкой и листвой, чтобы обнаружить… похоронный саркофаг Спока, лежащий неповреждённый и сверкающий в лучах Солнца.
Теперь я понял, что «Помни» единение разумов с МакКоем в каком-то роде оставило открытую дверь для Спока.
Но я был всегда так затянут в саму работу, что никогда не думал именно о том, как эта дверь может быть открыта для меня. Я сидел мгновение в темноте, с удивлением уставившись широкими глазами на погребальный саркофаг – и тогда, прямо как было когда я смотрел Звёздные Войны пятью годами ранее в Нью Йорке, осознание поразило меня:
«Я собираюсь получить звонок из Парамаунт!»
Фильм был хитом. Реакция критиков и фанатов была позитивной, и очереди у театральных касс были длинными.
Звонка не пришлось долго ждать; вскоре, мой агент Мэрритт (Merritt) и я были приглашены в Парамаунт на встречу с Гэри Нардино (Gary Nardino). Гэри был назначен представителем студии, приглядывающим за следующим фильмом.
Чего хотела студия было ясно. Мы оставили несколько провокационных сюжетных линий, обособленных в конце TWOK: что конкретно МакКой собирался запомнить? Что насчёт погребального саркофага Спока, лежащего там, на планете Бытия? Какой эффект устройство Бытия будет иметь на его тело…? И если оно и имел какой-то эффект, то значит ли это, что мы на самом деле увидим Спока каким мы его знали, или кем-то / чем-то другим?
Не совсем ясно было, чего я хотел? Деньги не были основной проблемой; мои дети закончили колледж и я владел собственным домом свободно и легально. Мы были бережны с тем, что я заработал, и я знал, что был ещё большой доход из других источников. Если коротко – я не нуждался в деньгах. Чего я хотел – это интересного вызова.
Но к тому времени, как Мерритт и я приехали в 9 утра к Гэри Нардино в офис на встречу, я ещё не определился, чего я хотел от возвращения к моей работе над Стар Трек lll. Возможно, это было очередное дуновение фортуны (для меня, во всяком случае), что когда мы добрались до офиса Гэри, его секретарь проинформировала нас, что он ещё не приехал, но только что звонил из машины, чтобы оповестить нас, что опоздает на 10 минут. Так что она отвела нас к паре удобных стульев, принесла кофе, добавив: «Журналы там, если захотите чего-нибудь почитать»
Так что Мерритт и я сели, и я начал неспешно просматривать самые свежие номера Variety и The Hollywood Reporter, наших двух ежедневных профессиональных бизнес газет.
И вот она была там, на страницах Variety – рецензия на Звёздный Путь ll: Гнев Хана.
Очень-очень хорошая рецензия – блестящая, как кто-нибудь мог бы сказать. И по какой-то причине, как только я прочитал её, что-то, что было годами на задворках моего сознания с щелчком встало на своё место.
Достаточно давно, в 1967, во время второго сезона Оригинального Сериала Звёздный Путь, Билл Шатнер и я объединились за возможность режиссировать эпизод. Мы были встречены прямым отказом. До сих пор, и Роберт Уайз и Ник Мейер, никто из которых не имел преимущества в длительных отношениях со Стар Треком, получили в руки бразды правления.
Я внезапно вспомнил реплику из Шекспировского Юлия Цезаря, где Касиус говорит Бруту «Иногда люди сами хозяева своей судьбы»
Итак, в тот момент я твёрдо решил доказать что Старое Завещание верно. Я обернулся к Мэрриту и сказал: «Что ты думаешь на то, если я скажу им, что хочу режиссировать фильм?»
Благослови его Бог, он даже не моргнул, но ответил с восхитительным агентским апломбом: «Я думаю, это отличная идея!»
«Так и сделаю,» сказал я. Слова только сорвались с моих губ, как прибыл Гэри Нардино, устрашающе соответствуя срокам нашей встречи.
Гэри представительный человек, деловитый, прямой и деятельный. Вместе с ним был джентльмен из Paramount Business Affairs. Мы переговорили с минуту или две, когда Гэри перешёл к вопросу:
«Итак, Леонард, хотел бы ты быть вовлечённым каким-либо образом в создание Звёздного Пути lll?»
Не «Сыграешь ли ты Спока ещё раз?», а «Хотел бы ты быть вовлечённым каким-либо образом…»
Всё-таки этот любезный и хитрый вопрос точно предполагал то, что я теперь собирался предложить. И он так же преднамеренно открывал для меня дверь.
И я прошёл прямо в неё.
«Со всем должным уважением Роберту Уайзу и Николасу Мейеру,» сказал я. «У меня более долгий и более тесный опыт общения со Стар Треком, чем у обоих этих джентльменов. Я уверен, что смогу принести в этот фильм что-то, что ещё не было найдено. Я бы хотел режиссировать картину»
Прямо как Меррит, Гэри даже не дрогнул. «На самом деле, Леонард , у меня были совсем такие же мысли. Мы ещё свяжемся»
Не протестов, не списка причин, почему мне не стоит режиссировать, только «Да, это хорошая мысль. Мы обсудим и дадим тебе знать»
И, прежде чем я понял, встреча окончилась. Я вышел, весь охваченный напором чистого адреналина. Это правда может быть так просто? Просто попросить и мне это дадут? Я был ошеломлён; Меррит бушевал от восторга. «Ты был великолепен!» кричал он, «Просто великолепен!»
«Может быть,» сказал я. «Но ты правда считаешь это случится?»
«Это случится» ответил Мэррит с завидной уверенностью.
Сейчас, прямо здесь, я должен остановиться, чтобы отдать дань уважения моему старому другу Харву Беннету. Видите ли, до успеха Звёздного Пути IV Харв был единственным человеком, который когда-либо звонил мне и говорил «Я хочу, что бы ты режиссировал для меня». Он сделал так во время того как продюсировал телевизионный сериал под названием The Powers of Matthew Starr, во время Гнева Хана. Что-то заставило Харва поднять трубку, чтобы предложить мне режиссёрскую работу, и выбранные им время и интуиция были идеальны для моей жизни и карьеры. Мой опыт режиссирования эпизода Matthew Stair дал мне чувство уверенности и утверждения, которые, я считаю, дали мне немного дополнительной решимости, чтобы осмелится войти на новую территорию и просить за Звёздный Путь III.
В 2 недели, Майкл Айзнер (Michael Eisner), который имел власть сказать «ага» или «неа», позвонил, чтобы назначить встречу. В этот раз я приехал в офис Гэри Нардино один, и вдвоём мы отправились в офис Айзнера, вниз по длинному коридору в административном здании. С 1940-ых его стены были покрыты фотографиями звёзд фильмов Парамаунт - включая меня, в кадрах из Звёздного Пути. Там даже была старая чёрно-белая фотография из фильма Rhubarb 1951 года, где снимались Рэй Милланд (Ray Milland) и Ян Стерлинг ( Jan Sterling) и представляющая очень молодого Леонарда Нимоя.
Только я прошёл всех этих представителей киноистории прямо к своему собственному неясному будущему, как внезапно что-то толкнуло меня спросить: «А Майкл знает, зачем я пришёл?»
«Нет», ответил Гэри.
Этот простой обозначающий факт ответ потряс меня, и послужил моим первым настоящим знакомством с политическими играми в верхушке иерархии кинопроизводства. Я тогда понял, что Гэри был очень проницательным: заставляя меня делать предложение непосредственно Айзнеру, Гэри мог быть добр и обнадёживающим по отношению ко мне, однако пока не занимал позиции ни за, ни против меня с Айзнером, пока он точно не будет знать, что чувствует его босс по этому вопросу.
Возможно, так было лучше для Нардино, но я был расстроен: я предполагал, что Айзнер был ознакомлен с моей просьбой. А сейчас я направлялся в холод, и снова придётся начинать всё с начала.
И это именно то, что я сделал; когда мы вошли в просторный кабинет Майкла, я спел свою песню и станцевал по поводу режиссирования, прямо так же, как я уже делал для Нардино. И пока я говорил, я понял, что предыдущая встреча с Гэри были полезной репетицией.
Реакция Майкла?
Вы могли бы подумать, что он мой агент, а не управляющий студией.
«Отлично!» прогрохотал Майкл с типичным Айзенерским энтузиазмом. «Какая отличная идея! Леонард Нимой режиссирует возвращение Спока! Мне это нравится! Покупателям это понравится! Манкьюсо это понравится! (Фрэнк Манкьюсо (Frank Mancuso ) в то время был главой Распространения)
В нём было столько энтузиазма, что я, на самом деле, вышел оттуда с абсолютно отвисшей челюстью. Как актёр я потратил много сложных, утомительных лет, строя свою карьеру эпизодическая роль за эпизодической ролью, ведя свой путь вверх по лестнице.
Вы имеете ввиду, что все, что мне нужно сделать чтобы режиссировать важный, высокобюджетный фильм - это попросить?
Невероятно. Однако вот он, Майкл Айзнер, спрашивающий меня, не хотел бы я так же и сценарий написать к этому?
На это я покачал головой. Харв Беннет уже выразил свою заинтересованность в написании сценария, и мне было достаточно комфортно работать с ним.
И снова, встреча окончилась, и я выплыл в коридор на пике адреналина. Я не мог поверить, что всё это случилось, но я даже не мечтал о словах, появившихся изо рта Майкла Айзнера. И вот так я позвонил моему агенту, чтобы кратко всё пересказать, а потом созвонился с Харвом Беннетом, чтобы дать ему знать, что случилось.
Казалось, всё было слишком легко, слишком хорошо, что бы быть правдой.
Так и было.
После энтузиазма Майкла я ожидал принять звонок в течение нескольких дней. Но прошло два дня, потом три. Я был так возбуждён, так готов работать, что занял место Меррита и сам позвонил в Парамаунт.
Он никогда не отвечал. Его секретарь вежливо принимала сообщение – но никто никогда не перезванивал.
Ещё один день прошёл. Потом ещё один. Я забеспокоился. Айзнер думал над моей идеей и передумал, испугался? Или это только была битва нервов? Я знал, что моя позиция была сильной. Был ли это способ Парамаунт смягчить меня по цене? (Если это так и было, то это было совершенно ненужно. Я охотно взял бы ставку Режиссёрской гильдии для режиссёрской работы и принял бы тот же гонорар за игру, что и Билл Шатнер, что было нашей политикой с первого фильма Звёздного Пути)
Наконец, после того как прошли недели, я не мог дольше ждать: я поднял трубку и позвонил Майклу Айзнеру. К моему облегчению, он принял мой звонок немедленно.
«Майкл,» сказал я ему. «Я не понимаю, что тут происходит после всего энтузиазма, который ты показывал на нашей встрече. Почему ты не перезваниваешь Мэрриту?»
Он глубоко вздохнул и сказал «Слушай, у меня здесь большие проблемы, Леонард. У меня нехорошие предчувствия по поводу становления тебя за главного в этом очень дорогом и важном фильме. В конце концов, ты так сильно ненавидишь Звёздный Путь, ненавидишь этого персонажа, Спока, так сильно, что ты настаивал, чтобы мы убили его. Ты даже заставил нас добавить это в твой контракт по Гневу Хана!»
И снова у меня отпала челюсть. Призрак «Я не Спока» вернулся и преследовал меня снова – в этот раз в форме мифа, что я был одним из тех, кто хотел убить вулканца.
Восстановившись от шока, я запротестовал.
«Майкл, это просто не правда! Я не ненавижу Спока или Звёздный Путь, и это была не моя идея убить персонажа. И этого точно не было в моём контракте.»
«Не было?»
«Майкл, копия моего контракта есть прямо там, где ты, в административном здании. Почему бы тебе не отправить кого-нибудь поискать её, что бы ты сам мог её просмотреть?»
Он помолчал с мгновение, а потом сказал «Если ты говоришь, что этого там нет, то я поверю тебе.»
«Этого нет. Слушай, это очень важно для меня. Я думаю, нам стоит встретиться снова?»
«Как на счёт завтра?» ответил Майкл, и к 9 30 следующего утра я снова был в его офисе. Во время интенсивной часовой встречи я объяснил историю Я не Спока, и непонимание, которое оно создало. Я убедил его, что хочу сделать вклад в Звёздный Путь и возродить Спока. Он поблагодарил меня и пообещал, что скоро я кое-что услышу.
В этот раз так и было: в один или два дня мой агент получил звонок из департамента Business Affairs Парамаунт, и вскоре после этого мы обсудили сделку. Я режиссировал Звёздный Путь: В Поисках Спока, а так же изображал возвращённого-к-жизни вулканца. Харв Беннет и я начали обсуждать сценарий. И тогда же была более приватная беседа с моим альтер эго.
…
НИМОЙ: с возвращением, Спок.
СПОК: благодарю. Должен заметить, что весь этот процесс целиком достаточно очарователен.
НИМОЙ: что ты имеешь ввиду?
СПОК: конкретно, твоё личное поведение. Прошло какое-то время, с тех пор как я видел тебя таким целенаправленным, таким целеустремлённым. Несомненно, ты прекрасно расцениваешь режиссёрское назначение.
НИМОЙ: так и есть; я всегда хотел режиссировать Звёздный Путь. Полагаю, я хотел доказать свою ценность для этого. Чтобы показать, что я могу сделать свой вклад.
СПОК: у меня не получается следовать твоей логике. Ты изображаешь один из самых популярных персонажей научной фантастики.
НИМОЙ: ложная скромность никогда не была одной их твоих слабостей, не так ли, Спок?
СПОК: (холодно) я пытался заострить внимание на главном. Могу я продолжить?
НИМОЙ: пожалуйста.
СПОК: так как твоё изображение меня считается первостепенным по значимости для шоу …
НИМОЙ: умышленный каламбур, я предполагаю.
СПОК: (упорно игнорируя его) … я не понимаю, почему ты считаешь, что ещё не сделал свой вклад.
НИМОЙ: может быть… может быть потому, что я всегда делал это в качестве тебя, Спок. Я хотел бы показать, что Леонард Нимой сам по себе хочет сделать свой вклад.
СПОК: разумеется, ты не ревнуешь ко мне? Как ты любишь указывать, я всего лишь вымышленный персонаж.
НИМОЙ: это не ревность… это то… если я привнесу что-то вне актёрского перфоманса, возможно это всё отметёт эти ужасные слухи, распространяющиеся по поводу моего отказа от Звёздного Пути, о моём желании твоей смерти. О моём нежелании появляться во втором телевизионном сериале Звёздный Путь за все эти годы.
СПОК: а, да. Предложение «временной работы», как ты выразился. Чья это была идея?
НИМОЙ: она пришла от него Самого. «Создателя»
СПОК: ясно. Как я уже говорил раньше, я понимаю твои поиски утверждения и одобрения. Но иногда они должны исходить из других мест, чем те, в которых ты ищешь. Остаётся сделать только одно: погрузится в задачу в руках. Ты на самом деле можешь приблизить финальную ясность.
НИМОЙ: «финальный ясность»?
СПОК: мы можем обсудить это в более подходящее время. Сейчас нужно выполнить много работы.
Так что я сделал так, как мудро посоветовал Спок: я погрузился в Звёздный Путь III с энтузиазмом гурмана на роскошном девяти-сменном [смена блюд] фестивале. Я собирался попробовать всё!
Харв и я начали регулярно встречаться, чтобы обсудить сюжет. Мы знали основные идеи, которые обеспечат каркас истории: Что-то должно было появиться из погребального саркофага Спока на планете Бытия, и вулканец сказал МакКою, чтобы он «запомнил» что-то. Всё что мы должны были сделать – это прояснить, чем две эти вещи являлись, и внедрить их в драматическое приключение, которое, в конечном счёте, приведёт к возвращению Спока. Ранее мы решили, что воскрешение Спока должно свершиться около завершения фильма, предписывая держать напряжение.
Вскоре идеи истории были сколочены: планета, окутанная волной «Бытия» развивается быстро – очень быстро, как мы обнаруживаем. Из-за опасности для живых существ, планета объявляется закрытой – факт, который Кирк и команда игнорируют, разумеется! Что бы сделать всё даже более интересным, рядом с саркофагом Спока обнаруживается форма жизни, доктор МакКой начинает бормотать о «логике» и пробует вулканский зажим нерва на представителе Федерации, в то время как клингоны, прослышав о мощи прибора «Бытия», решают наложить на него свои руки.
(Тут интересная врезка: Харв изначально изображал ромуланцев как тяжёлую силу, но я всегда больше интересовался клингонами, так что я предложил переключится, что Харв с готовностью и сделал. К этому дню я хотел бы сделать серьёзное изучение клингонской культуры в одном из наших фильмов; я считаю, они чудесные противники с «тёмной стороны». Билл Шатнер напомнил мне, что Джин Кун (Gene Coon), наш ценный постоянный продюсер оригинального сериала, подарил нам клингонов).
В то же время, отец Спока, Сарек, вне себя от ярости - в контролируемом, логическом смысле, разумеется – сталкивается с горюющем Кирком, и требует ответить, почему Кирк не смог вернуть катру Спока – его бессмертный дух – на Вулкан.
Задача для Кирка и компании становится ясной – отправится на Бытие, забрать то, что осталось от Спока и отправить это и МакКоя обратно на Вулкан (и, чёрт возьми, надеяться, что вулканцы знают что делать!).
Харв сел писать сценарий (который он закончил за поразительные шесть недель!) в то время как я начал исследовать другие сферы – а именно тысячи деталей, форм, изображений и цветов, которые зададут тон Звёздному Пути III. Самое главное, я начал обдумывать его тему.
Ясно, что тема второго Звёздного Пути центрировалась вокруг жертвования, и идеи, что «Благо для многих перевешивает Благо для некоторых… или для одного»
Было ли возможно, к этому времени, что благо для одного перевесит благо для некоторых, или для многих?
Когда я впервые увидел постановку Генри V, я был задет призывом своим товарищам, который использовал Король Генри в адрес своей многочисленной армией перед огромной французской армией в Агинкорте. «Нас немного,» сказал он, «нас немного счастливых , группа братьев … потому что тот, кто прольёт сегодня свою кровь со мной будет моим братом»
Призыв к верности и дружбе – верности к Кирку и дружбе к Споку – станет ведущей темой фильма для меня. Чем рискнут наши герои выполняя свой долг к своему другу.
По этой причине мы работали очень осознанно над Стар Треком III (а потом и над Стар Треком IV) чтобы создать особенные моменты для каждого члена команды мостика Энтерпрайз. У каждого была своя задача, которая, в конечном счёте, подведёт к возвращению Спока. Частично, я думаю я был вдохновлён моим опытом в Миссии: Невыполнима, где у каждого персонажа была своя специфическая работа в любом данном приключении.
Кирк, разумеется, подаётся как зачинщик приключения, а у Ди Келли было несколько чудных ранних моментов в фильме, как помешанного доктора МакКоя, который болтается между вулканской логикой и своей обычной эмоциональностью. Хорошего врача заносит в захудалый бар (прямо с межгалактической музыкой и официанткой с лакированными волосами) и из него хлещут гибридные реплики Спока/МакКоя, вроде: «где логика в предложении подвезти меня домой, ты идиот?» в дополнение Скотти, Ухура и Сулу тоже имеют свои моменты в фильме. В то время как особенности Чехова не были особенно продемонстрированы в этом фильме, я надеюсь мы сделали это для Уолтера в чудесных моментах Чехова в Звёздном Пути IV.
В то время как Харв работал над сценарием, для нас так же было время чтобы поработать над кастингом. Мы столкнулись с некоторыми испытаниями в этом отношении. Мы уже решили, что персонаж Саавик, полу-вулканской протеже Спока, должен вернуться, как и сын Кирка, Дэвид. Мэррит Батрик подходил, чтобы репрезировать свою роль Дэвида, но мы налетели на огромный камень с Кристи – что было неудачей, потому что она показала восхитительную игру в Гневе Хана и мы стремились заиметь её назад.
И она как раз так же стремилась вернуться. Мы связались с ней в то время, как сценарий всё ещё дорабатывался и оплата, которую мы обсудили, была рациональной (мы облегчённо вздохнули, потому что, если откровенно, Business Affairs Парамаунт прокатил шаром по её контракту в Гневе Хана. Она была абсолютным новичком тогда, и Парамаунт был в своих правах, чтобы вставить оговорку в её контракт, который обязывал бы её сняться в сиквеле за предопределённую оплату. Но компания пренебрегла этим, так что Кристи теперь была только добровольцем!). Казалось, всё должно сработать, так что когда сценарий был готов, мы отправили его Кристи и её агенту для прочтения.
Вскоре после этого её агент перезвонил нам и сказал: «Слушайте, мы не осознавали, какую большую роль Саавик собирается иметь в этом фильме. Так что мы отзываем наше предыдущее решение. Вот что мы сейчас должны иметь…»
И он назвал цену, которая была настолько за нашими пределами, что это оставило меня с отвисшей челюстью. Я уверен, что ни он, ни Кристи этого не осознавали, но оклад, который он запросил за её второе появление в Звёздном Пути был выше чем оплата Ди Келли после 17 –ти лет!
Мы не могли согласиться на это ни по бюджетным, ни по этическим соображениям, но Кристи и её агент держались твёрдо. У нас не было другого выхода, кроме как начать поиск другой Саавик, и Кристи отправилась дальше к своей чудесной карьере, которая включала в себя многочисленные фильмы и сериалы. Cheers (одобрение). В конечном счёте мы нашли Робин Кёртис (Robin Curtis), которая представила прелестный, чувственный перфоманс, в роли Саавик.
С другим кастинговым кризисом мы столкнулись благодаря клингонскому лидеру, коммандеру Круджу. В каком-то смысле Харв Беннет и я бились из-за этого. Мы прослушали много разных актёров для этой роли, но никто не сделал этого справедливо. И тогда, однажды я пришёл с записью Эдварда Джеймса Олмоса (Edward James Olmos) (который позже отправится в Полицию Майами: отдел нравов) и решил, что он был бы идеальным для Круджа. В Олмосе была напряжённость, которую я искал, но Харв настаивал, что у него нет физического роста, который требовала роль. Я продолжал пытаться убедить Харва, что он тот подходящий человек для работы, но Харв продолжал устойчиво противоречить. Мы замерли на мёртвой точке.
До того - вот оно - дня, когда Кристофер Ллойд (Christopher Lloyd )выразил свою заинтересованность в роли. Ллойд был известен за свою блестящую роль Преподобного Джима в сериале Такси, но, на самом деле, некоторые из руководителей студии были озабочены этим, так как из-за его причастности к комедии, Ллойд не будет серьёзно восприниматься как плохой парень. Но это не представляло никаких проблем, потому что Ллойд прекрасный актёр и абсолютный хамелеон (на самом деле мы помнили его сильное изображение искривлённого лица, которое подавалось как заключительный штрих в Пролетая над Гнездом Кукушки). Харва и меня нельзя было отговорить. Когда Ллойд показал, что хочет роль, мы посчитали себя счастливчиками, что заполучили его. Было радостью наблюдать, как он изображал Круджа. Он буквально причмокивал губами, как-будто смаковал роль. Это сделало меня счастливее чем когда-либо при работе с Клингонами.
Кастинг других инопланетян прошёл достаточно гладко. Меньшая клингонская роль, Мальтза, была занята тогда неизвестным актёром Джоном Ларокетт (John Larroquette), к которому в последствии пришла слава в сериале Ночной Суд. Мы так же нашли акёров на роли Спока разных возрастов без больших проблем (разве что одному молодому человеку пришлось приспосабливаться с цветными контактными линзами из-за его анти-вулканских голубых глаз).
Вскоре я осознал, что остался только один кастинговый вызов: роль вулканской высшей жрицы Т’Лар.
Сейчас, после эпизода «Время Амок» я храню в своей памяти прекрасный перфоманс Селии Ловски (Celia Lovsky) в роли Т’Пау, царственного вулканского матриарха. К несчастью, мисс Ловски уже ушла к тому времени, но моя надежда была найти кого-то с такой же величественной подачей, для игры Т’Лар.
На днях я видел телевизионную передачу Медея, которое представляло Даму Джудит Андерсон (Dame Judith Anderson) во второстепенной роли и я восхищался её сильным перфомансом. Сейчас ей было 85 лет, она прошла тот возраст, чтобы играть саму Медею, но в своё время она была известна как величайшая актриса, занимающая роли.
Я был полон решимости найти её и рассмотреть её на роль Т’Лар. Я выследил её агента, и обнаружил, что она жила в Санта Барбаре, немногим меньше часа езды из Лос Анжелеса. Был устроен телефонный разговор. Я осторожно представился, только для того чтобы узнать, что она ничего не слышала о Звёздном Пути.
Даже так, я спросил, могу ли я приехать на встречу и привезти ей сценарий на прочтение. Она согласилась, и в следующую субботу я отправился в Санта Барбару, где мы встретились за ланчем. Она оказалась очаровательной женщиной с восхитительным чувством юмора, и не смотря на её высокий «рост» как актрисы, не более пяти футов роста.
Мы сразу же поладили. Я объяснил ей, что у нас есть общий друг, Эллиот Сильверштайн (Elliott Silverstein), который был её режиссёром в A Man Called Horse, в то время как она рассказала, с блеском в глазах, что её племянник был преданным фанатом Звёздного Пути и что он грозился отказаться признавать её, если она откажется от роли! Мы прекрасно провели время, обмениваясь театральными историями за ланчем, и когда он был окончен, я вручил ей сценарий и попросил её мне позвонить.
Она так и сделала, несколько дней спустя.
«Леонард?» сказала она, «Я будто путешествовала»
«Куда вы отправлялись?» спросил я нервно. У меня не было никакого понятия, о чём она говорила.
Она засмеялась «Я прочла ваш сценарий. Он восхитительный. Я с удовольствием хотела бы быть вовлечена!»
Со всеми преодалёнными кастинговыми препятствиями, пришло время начать саму съёмку, но там мы тоже попали в несколько новых проблем.
Сейчас, я скорее наивно предполагал ,что Билл и остальные примут моё режиссирование удобно – что, разумеется, они поймут, что я имею наилучшие намерения для каждого. Но я не был знаком с их отношением. Они были встревожены перемещениями в работе, и они удивлялись «Почему Леонарду дали эту работу? Он знает что делает? Какие у него намерения по отношению ко мне и моему персонажу? Это эгоистичный трюк, забава, или он на самом деле серьёзен по отношению к своей работе?»
Незадолго до начала съёмок Билл Шатнер попросил о встрече с Харвом и мной по поводу сценария. Сказать, что встреча была натянутой, значит преуменьшить; Билла сопровождал его юрист, и его первое заявление было: «я не хочу работать с этим сценарием»
Итак, Харв и я решили, что лучший путь справиться с этим, было согласиться с протестами Билла один за другим. Мы сказали «Хорошо, давай пройдём это, сцена за сценой, и ты укажешь нам специфические детали, которые беспокоят тебя»
Итак, следующие несколько часов мы это и делали. И как только Билл понял, что каждое законное притеснение, которое у него имеется, будет выслушано и проработано, он расслабился (я до сих пор не совсем понимаю, он намеренно переигрывал, чтобы проверить воду, или он был неподдельно расстроен). Что до остальных пяти из Великолепной Семёрки Энтерпрайз, у них тоже были свои оговорки по поводу этого нового режиссёра, но они решили хранить молчание и посмотреть, что случится дальше (я блаженно не подозревал об этом во время съёмок фильма, но я узнал об этом впоследствии, когда все признались в интервью «Да, мы немного волновались вначале; слава богу, Леонард сработал хорошо!»). Когда началась фактическая съёмка Звёздного Пути III, актёры пришли к пониманию, что я не использую свою роль режиссёра чтобы проявить вольность к диктату. Я куда больше был заинтересован в сотрудничестве с актёрами, у которых ушли годы, чтобы понять своих персонажей. Я так же старался тщательно подготовиться к каждому дню работы, и я верю, что этот факт, скомбинированный с моей неподдельной любовью к каждому персонажу Звёздного Пути, помог моему напряжению постепенно испариться.
Вскоре, съёмки проходили в августе 1983, вещи начали становиться по-настоящему интересными. Во-первых, в моей карьере не было ещё работы более требовательной и изнурительной, чем режиссура. К тому моменту я уже режиссировал пару Ночных Галерей, эпизод Миссии: Невыполнима, эпизод сериала The Powers of Matthew Starr Харва Беннета, и один из Ти Джей Хукера. Но это было моё первое главенство над полнометражной картиной.
Дайте-ка мне немного рассказать об обязанностях Режиссёра: он или она является личностью, ответственной за уверенность, что всё идёт правильно. Например, в случае Звёздного Пути III: обычно у меня было какое-то количество сцен, запланированных на съёмку в каждый данный день, и я должен был быть уверен, что съёмка этих сцен идёт гладко, и то, что фиксировалось для фильма было хорошим. В порядке этого, вначале мне нужно было сделать множество решений: конкретно как сцена будет выкладываться, как она будет освещаться? Будут ли какие-либо особые физические требования предъявляться к актёрам? Стоит ли использовать двойников? Если мы используем двойника, в какой точно момент камера выхватит основных актёров? Департаменту эффектов нужно выпускать дым и пар? Стоит ли подать искр? Если одежда персонажей обожжена, как она должна быть обожжена?
Так что в процессе проделывания всех жизненно необходимых приготовлений я прогуливался по разным сценам в сопровождении глав различных департаментов (от освещения, грима, камер, специальных эффектов, гардероба и так далее) и мы обсуждали всё и координировали. В порядке выполнения этого и моих других обязанностей, мне следовало быть на студийной площадке не позднее 7 утра каждое утро и никогда не уходить до темноты.
Но неважно как тщательно ты готовишься, в последнюю минуту что-то должно пойти не так, требуя корректировки на месте. Если мы снимали на улице, погода могла измениться. Или какая-то необходимая часть оборудования не появится на площадке, потому что кто-то ступил. Настоящим испытанием была способность адаптироваться ко всем изменениям в последнюю минуту, в то время как продолжаешь выполнять задачи дня – отснять запланированную сцену достаточным количеством разных способов и с достаточного количества разных углов так, чтобы это можно было порезать в монтаж, который можно было добавить к чему-то захватывающему.
И, конечно же, режиссёр это тот, кто ответственен за видение того, что игра актёра попадает в цель. Мне приходилось держать свои глаза открытыми для грандиозного количества деталей – и по этой причине, я был (и всё ещё) благодарен, когда люди обращали моё внимание к проблемам. По той же причине я так же старался поддерживать атмосферу сотрудничества на площадке, и поэтому люди не боялись открыто говорить о проблемах и идеях.
Сейчас, несмотря на высказанный энтузиазм Майкла Айзнера на счет какой отличный маркетинговый ход был иметь меня в качестве режиссёра возвращение Спока, если быть честным, у людей в Парамаунт была кое-какая понятная тревога, по поводу толкания новичка на режиссёрское кресло. Так же как я наслаждался работой с Харвом Беннетом, я ощущал существовавший между нами уровень напряжённости, потому что Харв чувствовал ответственность за защиту и студии и фильма, по причине того что я не знал, что делал. Он играл роль неусыпной сторожевой собаки студии, которая следит за каждым моим движением, и заботится, чтобы что-то не пошло криво в заметно дорогом пути, в то время как я был собакой на очень коротком поводке!
Всё что я делал детально рассматривалось. Я помню самую первую сцену, которую я режиссировал, она показывала Билла, глядящего в смотровое окно на Энтерпрайз. Моим намерением было держать камеру только на Билле, и медленно отступать назад, пока Кирк тоскливым голосом говорит о накрывшем корабль чувстве грусти и одиночества. Очень медленно камера отступит назад и покажет только несколько человек, оставшихся на мостике.
Однако физически этот отход не мог быть завершён за один раз. Мне пришлось проектировать его так, что как только первая часть будет подходить к концу, следующая будет показывать двигающегося Билла. Части должны были быть смонтированы вместе – обыкновенная практика, но очевидно у Харва на уме был определённый вопрос, как смогут ли 2 отрезка смонтироваться гладко. Без моего ведома он взял плёнку и немедленно бросился к редактору чтобы посмотреть, были ли успешными мои усилия в первый день.
Я обнаружил это на следующий день, когда Харв пришёл на площадку и упомянул кому-то другому (с видимым облегчением) «эти отрезки порезались как масло». Я прошёл первый тест.
Однако, несмотря на все напряжение и испытания, с которыми я столкнулся как режиссёр, я никогда не был счастливее. Работа была волнующей и удовлетворительной. И в Звёздном Пути III я по-настоящему начал понимать восторженную пометку себе Джо Сарджента (Joe Sargent), все эти годы назад, когда он написал в сценарии «И нас выносит».
Нас «вынесло» очень быстро – в ранних сценах Звёздного Пути, где почти немедленно установилась тайна, окружавшая смерть Спока: МаКой найден в апартаментах Спока в странном психическом состоянии, призывающий Кирка вулканским голосом «Помнить…». Вскоре после этого, Кирк получает неожиданный визит от Сарека, отца Спока – и узнаёт, что он должен найти тело Спока и отправить его и МакКоя назад на Вулкан. Я был доволен сценой единения разумов между Кирком и Сареком, чудесно сыгранной обоими - Биллом Шатнером и Марком Ленардом (Mark Lenard). Музыка композитора Джеймса Хомера (James Homer)с её отдалёнными, призрачными звуками деревянных духовых добавила сцене чувство таинственности.
Один из самых волнующих, острых моментов фильма - когда Кирк, которому отказали в получении Энтерпрайз и предостерегли от возвращения к Бытие, отчитывается ожидающим его Сулу и Чехову.
СУЛУ: Слово, сэр?
КИРК: Слово нет. Поэтому я отправляюсь в любом случае.
Вот наш герой! Вскоре после этого Кирк отправляется выдергивать МакКоя из госпиталя, где доктор проходит психиатрическое обследованииее. Кирк объясняет, что психическое состояние МакКоя это результат имплантирования Споком его катры в мозг доктора. Ответ вызвал один из самых больших и (заветных) смехов в фильме.
МАККОЙ: этот зеленокровый сукин сын! Это его месть за все те споры, что он проиграл!
Сейчас, в этой определённой сцене, Кирк приветствует МакКоя репликой «сколько пальцев я показываю, Боунс», подняв руку в вулканском салюте. Но у Билла была та же проблема, что и у Селии Ловски во «Время Амок». Он просто не мог заставить свою руку встать в необходимую позицию (посмотрим правде в глаза – Билл просто не вулканец!). В итоге мы просто должны были ему помочь; мы выровняли стороны его мятежных пальцев двухсторонним скотчем, потом зафиксировали их в позиции кусочком рыболовной лески.
Во время «великого побега» МакКоя из госпиталя, персонаж Сулу разыграл свой этюд в стиле «Миссия: Невыполнима», без которой Спок никогда не смог бы быть возвращён к жизни. Помогая МакКою, Сулу отвлекает неулыбчивого охранника, возвышавшегося монолитом, который в начале сцены упал на своей позиции.
СУЛУ: держу вас в напряжении?
ОХРАННИК: (поднимаясь в полный, угрожающий рост) не умничай, крошка.
После того, как Кирк сопровождает МакКоя из его камеры, запутанный охранник пытается остановить их – но Сулу подходит и легко бросает огромного парня через плечо. И в то время как охранник лежит ошеломлённый и не в состоянии пошевелится, Сулу спокойно уничтожает охранную консоль выстрелом из маленького оружия, и затем, на пути наружу, говорит через плечо «не называй меня крошкой».
Джордж Такей был счастлив увидеть, что его персонаж будет хорошо использован – но сильно сопротивлялся употребления эпитета «крошка» по отношению к Сулу. «Сулу не крошечный,» настаивал Джордж. «и фанаты не купятся на эту сцену ни на секунду!». После долгих обсуждений, Харв Беннет наконец-таки убедил его отснять сцену в двух вариантах – один с упоминанием «Крошки» и другой без. И будет использована та сцена, которая будет сработана лучше. (Харв, благослови его Бог, защитил меня от нападения – я узнал о протестах Джорджа много позднее.) Джордж был так уверен, что «крошечная» сцена не пройдёт, что был шокирован, увидив её в законченном фильме. Но когда он услышал оглушительный аплодисменты от зрителей на реплику «Не называй меня крошкой!», он осознал, что ошибался, и был добр и достаточно добродушен, чтобы рассказать об этом всем.
Следующей из членов команды с особой миссией была Ухура, которая заведовала чем-то вроде станции транспортера космического дока. С ней был молодой энсин, которого мы все прозвали «Мистер Приключение», потому что в его диалоге он ясно даёт понять, что пока карьера Ухуры возможно опускается и что она, возможно, застряла в «дальнем конце космоса», где ничего никогда не случается, он был молод и остро желал приключений и сюрпризов.
И сюрприз он как раз-таки и получает, когда Кирк и команда неожиданно появляются на станции, так чтобы Ухура могла нелегально транспортировать их на Энтерпрайз. Потом она направляет фазер на широко открывшего глаза «Мистера Приключение» и заставляет его запереть самого себя в шкафу.
К сожалению, к тому времени Нишель редко давали много диалогов в сценариях Звёздного Пути, за исключением строгих «рабочие частоты открыты», особенно с индивидуумами за исключением ближайших членов команды. Мы чувствовали, что сильно запоздали с демонстрацией того, как её характер реально берёт главенство над ситуацией, таким способом, в результате которого конец сцены очевидно покоился в её руках. Нишель ясно осознавала, что у неё здесь был особенный момент, и это по настоящему показалось в её перфомансе. Зрителям понравилось это.
Им так же понравился перфоманс Джимми Дуэна, как хитрого инженера Скотта, который украл «сок» из трансварпного двигателя Эксельсиора так, что новейший и лучший корабль Звёздного Флота вынужден был суматошно остановиться, когда он попытался погнаться за угнанной Энтерпрайз и её счастливой командой беззаконья.
И хоть наша команда «Миссии: невыполнима» 23-его века успешно украла Энтерпрайз и на варп скорости отправилась к запрещённой планете, Бытие, кипящее настроение фильма резко затемняется когда сын Кирка, Дэвид, оказывается убитым командером Круджем и его людьми (вообще-то, когда Харв впервые писал сценарий, он не мог решить, кто должен умереть Дэвид или Саавик; и как он позже это объяснил «мы пронесли нож над Саавик так же, как и Клингоны в фильме.» в конечном счете, он решил, что только для Дэвида умереть было бы драматично, так как Дэвид использовал неустойчивый протоматериал в устройстве Бытия. В каком-то смысле, смерть Дэвида была кармическим возмездием за одурачивание матери природы).
Реакция Кирка на смерть его сына Дэвида – очень мощный момент, и прежде чем мы приготовились снимать сцену, я сказал «Окей, могут все, пожалуйста, покинуть площадку? Я хочу поговорить с Биллом». Я чувствовал, что сцена была такой важной для персонажа Кирка, что лучше всего было бы обсудить её нам в очень приватной и расслабляющей атмосфере.
Послушно, актёры и команда – даже Харв Беннет – ушли, оставив Билла и меня одних на мостике.
Давайте посмотрим правде в глаза – известно, что Билл и я спорим друг с другом при каждом возможном случае. И по какой-то причине в тот определённый момент мы оба попали в очень капризное настроение, не смотря на серьёзность предстоящей сцены. Возможно, мы оба искали выхода небольшого напряжения, перед тем как приступить к такому мрачному делу. В любом случае, не спрашивайте меня, как это началось или кто это начал. Всё что я помню, это то, что Билл внезапно сверкнул глазами, и я знал, о чём он думает.
И он, несомненно, знал, что я знаю, потому что мы тайно перемигнулись. Когда все остальные ушли (но оставались висеть в пределах слышимости), мы на мгновение замерли, и потом Билл поднял свой кулак и обрушил его вниз на консоль.
«Чёрт возьми, Леонард!» проревел он в одном из своих наименее убедительных перфомансов. «Мне плевать, что ты думаешь! Кирк никогда не поступил бы таким образом!»
«Ну, мой путь это правильный путь!» прокричал я в ответ с таким сильным анти-споковым неистовством, какое я только смог собрать. «И если ты не заметил, я – режиссёр! И это то, как ты сделаешь это!»
«Ах да? Ну мы ещё на это посмотрим, мистер Режиссёрр!» Бам! Вниз снова ударил его кулак о консоль.
Я начал с небольшим ударом своим кулаком. Грохот! «Чёрт возьми, будем именно так!»
В этот момент ни один из нас больше не мог терпеть. Билл усмехнулся, на это я прыснул, и мы оба хорошо посмеялись, прежде чем взялись за более серьёзные вещи. Это хорошо, что камеры не снимали, потому что наш маленький перфоманс никого бы не одурачил. Съёмочная группа и актёры только стойко нас проигнорировали, так что мы угомонились для работы.
В вопросе сцены, Кирк стоит на мостике Энтерпрайз, когда слышит от Саавик, что Дэвид только что был убит клингонами на поверхности планеты Бытия. Реплика Билла была «Вы клингонские ублюдки! Вы убили моего сына!» и она могла быть подана огромным количеством способов – с яростью, мужеством, горем…
Билл был очень восприимчив к тому, что я собирался сказать, но на самом деле я не мог дать ему большего совета, чем «Это твоё решение; ты должен решить, как далеко ты хочешь с этим зайти, на сколько эмоционально уязвимым собирается быть Кирк в этот момент, как много непроницаемой героической брони ты готов будешь обнажить. Моё мнение, что ты можешь зайти достаточно далеко – но решение за тобой»
Мы начали ставить сцену, и Билл решил, что инстинкт Кирка перед услышанными ужасающими новостями отступит, исчезнет, под усилием контролировать себя. Я согласился, так что мы поставили Билла на позицию рядом с капитанским креслом, к которому он собирался шагнуть назад.
Ну, Билл забрался дальше, чем я ожидал, хорошо – и он запнулся назад и рухнул, как только слова «Дэвид мёртв» протянулись и физически ударили его. Это было очень волнующе, очень трогательно, очень мощно и, в каком-то смысле, немного пугающе, потому что мы надеялись, что все остальные, кто увидит фильм, согласятся: всё что нужно, это чтобы один маленький ребёнок среди зрителей хихикнул над Кирком, теряющим баланс и падающим на своём собственном корабле, и момент потерян.
Но Билл продолжал, и я наблюдал, как Кирк поднялся с пола, из ошеломляющего отчаяния в гнев, со словами «Вы, клингонские ублюдки, вы убили моего сына!...»
Это было настолько убедительно, что я на самом деле подумал, что он случайно упал, и после я поспешил к нему и спросил «Билл, ты в порядке?»
«Конечно,» он сказал. «Думаешь, мы можем это использовать?»
Его перфоманс был так прекрасен, что на следующий день, после того как руководство Парамаунт посмотрело это, ликующий Джеф Катценберг (Jeff Katzenberg) позвонил мне на площадку.
«Леонард! Поздравляю! Я только что видел чудесную сцену с Биллом! Почему ты тратил своё время играя [будучи актёром] все эти годы? Ты режиссёр!»
Спасибо, Джефф, но я правда считаю, что звонок должен уйти к Биллу.
Говоря о Джефе Катценберге, он и я заключили маленькое пари, о том как зрители отреагируют на определённую сцену. Видите ли, в Поисках Спока, регенерировавшее тело Спока стремительно стареет, одновременно с планетой Бытия. И как мы узнали в эпизоде «Время Амок», мужчины с Вулкана подвергаются периоду спаривания, пон фару, каждые семь лет. Однако если они не способны спариться, они умирают.
Так что к тому времени, как подросток Спок подвергается своему первому пон фару на планете Бытия, ситуация создаётся достаточно безнадёжная. К счастью, Саавик там и понимает, что с ним происходит. Возможно, в самых нежных моментах фильма, она сострадательно направляет его через начало брачного вулканского ритуала (обучая его двухпальцевому вулканскому «объятию», используемом много ранее Марком Ленардом (Mark Lenard) и Джейн Уатт (Jane Wyatt) как родителей Спока в «Путешествии На Вавилон»).
Когда бы я ни смотрел эту сцену и не видел Саавик, ведущую молодого Спока сквозь спокойную вулкансую версию ухаживаний, я вспоминаю игру и фильм Tea and Sympathy. Вместо голоса Саавик, я почти могу слышать Деборра Керра (Deborah Kerr), произносящего известную последнюю реплику: «когда ты старше и говоришь об этом – а ты будешь – пожалуйста, будь добрым»
Харв Беннет и я были довольны сценой, когда она была закончена, но Джефф покачал головой, когда впервые увидел её в кинокомнате.
«Леонард, Харв, вам действительно стоит вырезать это. Зрители будут смеяться»
«Нет, Джеф, не будут» сказал я.
«Хочешь поспорить?»
«Разумеется»
«Хорошо» сказал Джефф. «Спорю с обоими на доллар, что ты и Харв ошибаетесь»
«Только доллар?» сказал я. «Почему не сотня? Или тысяча?»
«Да,» добавил Харв. «Миллион, если ты так уверен Джеф»
«Один доллар каждому из вас, если я не прав. И один доллар от каждого из вас, если я прав.» повторил Джеф твёрдо. «Наше пари заключаем или нет?»
«Заключаем» Харв и я сказали хором.
Я не знаю, где Харв держал свой доллар, но мой висел на стене в моём офисе. Он был подписан, и обрамлен сверху маленькой латунной табличкой, на которой можно было прочесть:
СПОРЮ, ЧТО СЦЕНА ПОН ФАРА ВЫЗОВЕТ СМЕХ. ДЖЕФФ КАТЦЕНБЕРГ. АПРЕЛЬ ’84.
Не смотря на то, что Звёздный Путь III оживляет Спока, он на самом деле убивает другого не менее ценного члена экипажа: саму Энтерпрайз. История просочилась, разумеется, ещё до релиза фильма – фактически невозможно долго держать что-то в секрете от приверженцев Звёздного Пути. И снова был крик – ничто по сравнению с реакцией на новость о смерти Спока, но достаточно громкий, чтобы мы об этом услышали. Но мы выжили при кончине вулканца, так что мы приняли новости о протестах спокойно. На деле я был более чем доволен сценой в фильме окружающей разрушение Энтерпрайз. Люди в Техническом Свете и Магии (Industrial Light and Magic) обеспечили нас впечатляющими изображениями корабля, сходящего к своей пламенеющей смерти, и сцена, где команда стоит на вершине горы Бытия, наблюдающих её, прочерчивающую небо, была незабываемой.
КИРК: мой бог, Боунс – что я наделал?
МАККОЙ: то, что должен был.
Последние дни съёмки были наибольшим вызовом для меня, потому что к тому моменту взрослый Спок ещё не появился в фильме. Вскоре я ощутил сердечное уважение к тем, кто одновременно играет и режиссирует фильм! Вначале я старался приходить в мои обычные семь утра, начиная ежедневную работу, потом ускальзал, в то время как другая работа была в прогрессе, чтобы завершить мой грим Спока.
Какая ошибка! На середине этого меня звали проверить чей-нибудь гардероб, или освещение, или специальные эффекты, и я неистово носясился по площадке с одной вулканской бровью на месте или одним вулканским ухом. И когда приходит время Споку появиться перед камерой, я всё ещё выглядел как очень странный вулкано-человеческий гибрид. Вскоре я понял, что единственный способ сделать всё, это иметь завершённый грим до того как я вступаю на площадку как режиссёр.
И это означало приезжать не позже чем (бросает в дрожь) в пять утра. И оставаться на месте, пока вулканский грим не будет завершён. Если достаточно честно, я не был в восторге от этого (не смотря на то, что в следующем фильме Звёздного Пути я должен это был делать даже чаще).
Одна из первых сцен представляющих Спока, показывает его бессознательно лежащего в лазарете, с МакКоем, разговаривающим с ним. Как для режиссёра это представляет некоторые расстраивающие моменты для меня. Как актёр я знал, что не могу слить сцену открыв глаза, чтобы посмотреть как идут дела - фактически я не мог видеть перфоманс Ди Келли, я мог ориентироваться только по его голосу, и по операторскому чувству работает ли сцена или нет. Так что в конце каждой пробы я поворачивался к Ди и спрашивал «Ну, и как это пойдёт? Ты делал всё правильно?»
Сейчас, если бы это был кто-то другой – новый актёр, я бы по-настоящему сильно нервничал. Спасибо богу, это был Ди Келли, ветеран Звёздного Пути, который достаточно чертовски хорошо знал, как сыграть сцену!
Но Ди беспощадно дразнил меня со сценой, на счёт моего режиссирования с закрытыми глазами. «Просто прекрати это, Леонард!» говорил он улыбаясь, в ту минуту, как мы заканчивали снимать.
«Прекратить что?»
«Не думай, что я не вижу, как ты оглядываешься на меня! Ты пытаешься директировать меня вибрацией своих чёртовых век!»
В каком-то смысле, финальная сцена фильма была наиболее сложной для захвата, потому что как актёру, мне приходилось сосредоточиться на моих репликах как Спока, и как режиссёру - на всём остальном и всех остальных в то же время.
Сцена в вопросе, заставляет Спока с борьбой пробиваться сквозь разговор с Кирком, в попытках вернуть частички наших отношений, в то время как остальные члены экипажа Энтерпрайза смотрят в ожидании. Банки памяти вулканца ещё не заполнены, так что он полон вопросов: Кто вы? Знаю ли я вас и всех остальных людей? Почему вы вернулись за мной? Финальные реплики фильма полны надежды, что Спок однажды будет самим собой.
СПОК: (со вспышкой подавленной радости) Джим. Твоё имя… Джим.
КИРК: Да, Спок! Да.
Сцена заканчивается тем, что команда счастливо собирается вокруг своего вулканского друга, чтобы поприветствовать его возвращение. Как режиссёр, я поощрил их всех обнять Спока – если они смогут. Интересно, что в то время, как все их лица светились радостью, ни один из них не посмел обнять вулканца (Хотя Нишель Николз на самом деле тепло потянулась ко мне, а Ди Келли выпустил напряжение, улыбаясь постукивая по черепу, как буд-то говоря «Помнишь, мой друг? Ты тут арендовал…)!
Наконец-таки съёмки свернули. Мы сделали завершающие прикосновения к фильму и пришло время сделать заглавные титры. Обычно в каждом эпизоде или фильме Звёздного Пути, имя Уилльяма Шатнера появлялось первым, затем следовало моё, потом Ди Келли. Но в этот раз пришло время разрушить эту традицию, потому что я понял: если зрители увидят моё имя в открывающих фильм титрах – мистика пропадёт. Станет очевидным, что Спок, которым мы его знали, вернулся.
Я объяснил проблему руководителям Парамаунт и они согласились – и до этого дня, с тех пор как таинственность уже была раскрыта, моё имя не появляется в открывающих титрах (кроме как в качестве режиссёра). И вспоминая сейчас, я гадаю: делал ли я какие-то бессознательные жесты? Пытаясь сказать это, в то время как Спок возможно и был в этом фильме, Леонард Нимой не был?
За три недели до открытия Звёздного Пути III: В Поисках Спока, Джефф Катценберг пригласил меня на встречу в своём офисе. Начальство Парамаунт рассмотрело и закончило фильм, и когда я увидел его лучащееся лицо, я понял, что реакция была положительной.
«Леонард,» он сказал. «Поздравляю! Мы знаем, что Звёздный Путь III будет иметь успех, но есть кое-что, что мы бы хотели тебе сказать сейчас, чтобы ты знал, что наше решение никак не зависит от бокс офиса: мы хотим чтобы ты сделал ещё один [фильм] для нас. Эти натренированные колёса отпали. Дай нам своё видение Звёздного Пути!»
СПОК: я начинаю беспокоиться по поводу твоей склонности к насилию.
НИМОЙ: моей, Спок? Но я считаю себя пацифистом
СПОК: могу я отметить твой последний фильм, который показывает разрушение Энтерпрайз, и смерть команды Гриссома, Дэвида Маркуса, Командера Круджа и соответствующих клингонов, не упоминая раненого охранника у палаты МакКоя в госпитале, и –
НИМОЙ: ты высказал свою позицию! В следующий раз я постараюсь сработать лучше.
капсы из фильма (Кэп!)
Василий, ты ли это?